Сейчас же происходило нечто похожее, только Северов сам насильно затолкал меня в машину, а Макс щёлкнул замками, чтобы не смогла выбраться наружу.

Колотила по толстым, затемнённым стёклам кулаками, сбивая костяшки пальцев в кровь, орала и ревела в голос, провожая Северова отчаявшимся взглядом, и даже не соображала, что рядом мои крошки, которым сейчас, наверное, очень страшно. Правда, заплакала только Ника. Вика лишь нахмурилась, но не издала ни звука.

– Молчи! Хватит! Не поможешь тут слезами! О девочках подумай, полоумная! Пусть мужики сами разбираются! – отругала меня Елена Львовна и в противовес сказанному обняла, прижав к своей груди. – Я с тобой, моя девочка.

Регистрация на посадку уже началась, а я всё оглядывалась по сторонам в надежде, что Матвей всё же передумает бросать нас и придёт. Правда, с каждой минутой надежда становилась более призрачной, а сердце сжималось от плохого предчувствия. Девочки, словно чувствовали то же самое, без конца плакали и капризничали.

– Ну что, пойдём? – Елена Львовна сжала мою руку, взглянула сочувствующе.

Уж кому как не ей знать, каково оно, лишиться любимого. Я же лишаюсь его во второй раз. И если впервые пронесло, то во второй раз кто знает, насколько хватит Северу везения.

– Стеша? Очнись уже, наконец! Чего застыла? Пойдем к стойке регистрации! – тётушка тащила меня, как бессознательную, а я лишь еле-еле шевелила ногами, таща переноску.

В кармане завибрировал мобильник, который Матвей сказал мне выбросить по дороге в аэропорт. Забыла. В принципе, ничего странного. От страха и волнения я скоро забуду собственное имя.

Номер не определился, да и звонить мне как бы некому…

– Алло?

Секундная тишина, за время которой я перебрала в уме тысячу вариантов, вплоть до подружки, с которой вместе ходили в школу.

– Здравствуй, жена. Или лучше сказать бывшая жена? – голос Ярослава заставил вздрогнуть и остановиться.

Оглянулась на Макса, что тут же всё понял по моему взгляду и ринулся к нам.

– Значит это правда… Что ты сбежал.

Самсон хмыкнул.

– А чем я хуже Севера? Значит так, пока горилла не забрал у тебя мобилу, слушай меня внимательно, – я в панике начала вертеться по сторонам и Макс, заметив мою реакцию и остановившись на полпути, тоже заоглядывался, засунул руку под пиджак, приготовившись к нападению. – Ты можешь улететь сейчас. Но в этом случае знай – я грохну Севера. По-настоящему в этот раз. Поверь, у меня хватит на это и сил, и мозгов.

– Что тебе нужно? – так и нашла его взглядом, натыкаясь на вполне обычных людей, не вызывающих подозрение, но в том, что он здесь сомнений не было.

– Я хочу тебя. И всё. Мне плевать на Матвея и его детей. Мне ты нужна. Если не вернёшься в дом Севера через два часа, считай сама вынесла ему приговор. Я буду ждать тебя, Стеша.

Сбросил звонок, а Макс выхватил у меня трубку.

– Что он вам сказал?

– Ничего… Хотел меня видеть. Кажется, он где-то здесь.

Макс набрал кого-то и отдал короткий приказ окружить здание аэропорта. Сам же отошёл от нас, внимательно рассматривая людей вокруг.

– А ещё что он сказал? – Елена Львовна – не Максим, большой и сильный, но не особо умный. Её так просто не надуть.

Я ничего не ответила, лишь жалобно взглянула на тётушку, передала ей переноску с малютками.

– Стеша! Ты что? С ума совсем сошла? Ты своих детей оставишь ради бандюг ненормальных? Да пусть хоть на куски друг друга покромсают! Ты мать! Очнись уже наконец! Нет, совсем рехнулась девка! Даже не думай, Стефания! Не смей, слышишь? – шипела на меня Елена Львовна, но отклика на свои слова не находила.

– А вы… Как бы вы поступили на моём месте? Вы бы оставили его, своего любимого? Если бы его жизнь от вас зависела? Яр убьёт его, понимаете? Слышите меня, Елена Львовна? Убьёт моего Матвея!

Тётушка помрачнела, почернела даже вся. Казалось, воспоминания заставляют её стареть на много лет.

Покачала головой сокрушенно и кивнула.

– Я отвлеку Максима, а ты беги так быстро, как только сможешь. Но имей в виду, засранка, если вздумаешь влипнуть в неприятности ещё похлеще, я тебя найду и прибью!

От неожиданности даже рот открыла. Нет, всё-таки я не ошиблась в этой женщине.

– Берегите их, – склонилась к моим хныкающим крошечкам и, поцеловав каждую в пухленькую щёчку, кивнула Елене Львовне. – Я вернусь скоро. С Матвеем.

Было больно. Но я знала, что моих малышек защитят преданные вояки Северова, а кто защитит его самого, ведь он там один остался. Да и не нужны Ярославу мои крошки. Его главный враг – Матвей.

– Максим! Вон он! Только что там видела! – тётушка ткнула куда-то пальцем, а Макс тут же сорвался с места.

Бросив последний взгляд на своих маленьких ангелочков, я развернулась и пошла к выходу из аэропорта, мгновенно теряясь в толпе.

Осталось только не попасться охранникам Матвея. Ведь у меня всего пара часов… Я верила, что смогу убедить Ярослава отступить и никто не пострадает. Раньше он слушался меня беспрекословно. Надеялась, что так будет и впредь.

* * *

Хреновое предчувствие никак меня не оставляло. Как будто что-то должно пойти не так и я облажаюсь по полной. Снова. Вполне возможно, в этот раз залезу в жопу окончательно и бесповоротно. Может, конечно, вся эта херня мне чудится, потому что снова лишился Стеши с котятами… Кто бы знал, какой это ад для меня. Но всё ещё надеялся на то, что ошибаюсь и мои планы не пойдут проебом.

Если хорошо знаю Самсона, а я знаю этого ублюдочного недоноска лучше, чем он сам, то он скоро придёт ко мне, чтобы решить все наши вопросы раз и навсегда. Я даже всю охрану отправил со Стешей, дома не оставил никого. По-честному привык играть, в отличие от Самсона, маленького ушлёпка. Только он знает, что даже воткнув нож мне между лопаток, можно получить нехилую отдачу.

Звонок от Макса заставил вздрогнуть.

– Что у тебя? – надеялся услышать, что Стеша прошла регистрацию, но чувствовал, что ошибаюсь.

– Стеша сбежала, Матвей Николаевич!

Твою же мать! Так и знал, что не обойдётся всё гладко! Но Стешка, блядь! Стешка-то, мать её трижды, куда?!

– Дети?!

– Дети у меня. И бабка тоже. Перед тем, как сбежать Стеша разговаривала с Самсоном. Похоже, она…

– Давай ты не будешь играть в Шерлока, блядь! Отправь ребят найти её, а сам с остальными спрячь моих дочерей! И, Макс, если с ними что-то случится, я тебя на куски порву, понял меня?

– Понял, Матвей Николаевич.

Сразу тысяча дурных мыслей атаковала мозг и начало казаться, что я один здесь ничего не понимающий дятел, вокруг которого происходит какая-то нездоровая херня.